Я раза два сглотнул, открыл было рот, но, по обыкновению, оказался бессилен против его неколебимого и невозмутимого достоинства.
– Билл Боуз, я так думаю, вынесет нынче "Сомерсет". Отбивать для него самое милое дело.
Я попрощался, вышел и по узкому проходу зашагал к улице. Там сияло солнце, сновали люди, но я видел только нищую комнатушку, старика и его мертвую собаку.
На этом эпидемия стрихнинных отравлений в Дарроуби кончилась. Пожилые люди все еще ее вспоминают, но кто был отравитель, остается тайной и по сей день.
Когда я вошел, маленький корги уныло побрел мне навстречу. Я подхватил его на руки, поставил на стол и сразу же завернул ему веко. Но никаких следов желтухи ни в склере, ни в слизистой рта не оказалось. Температура была совершенно нормальной, и я облегченно вздохнул.
– Ну, я решил принять меры, (Его деятельный ум вечно выискивал новые способы сохранения энергии.) Намочил кусок ваты эфиром и бросил в плиту.