– Очень вам рад, сэр. Что-то у меня на сердце из-за него неспокойно. Входите, входите, пожалуйста.
– Ему надо еще неделю побыть в гипсе. Так что вы думаете делать дальше?
– Отличный бычок, мистер Хэрриот, и тает прямо на глазах. – Он придвинулся ко мне еще ближе и шепнул мне прямо в ухо: – Подозреваю туберкулез! – Потом попятился, страдальчески хмурясь.
Так что же заставляет его день за днем спускаться к реке в любую погоду? Почему он окружил последние годы этих двух лошадей покоем и красотой? Почему он дал им довольство и комфорт, в которых отказывает себе? Что им движет?
– Мне очень жаль, Трис, – сказал я. – Извини меня. Я не должен был врываться без предупреждения. Но я думал совсем о другом.
Я поглядел на пустую корзинку, и ледяная рука сжала мое сердце.