В моей ветеринарной практике были свои темные стороны, и в первые годы я больше всего боялся министерства сельского хозяйства.
Упершись руками в бока, я кое-как перевел дух, а потом повернулся к фермеру.
Вид у коровы был здоровый, и, когда я вошел к ней, она даже ела, но я заметил, что глотает она с некоторым напряжением. Температура у нее была нормальная, легкие чистые, но, стоя у ее головы, я уловил еле слышное похрипывание.
– Ну-ка, ну-ка, милый! – позвал я. – Покажи, как ты умеешь вылезать из корзинки.
Хелен поглядела на симпатичный меховой клубок у себя на коленях.
Тристан молча указал на одну из полок. Там среди невинной периодики притаился немецкий журнальчик нудистского пошиба с весьма лихим изображением совершенно нагой натуры на обложке. Даже в нынешние, ко всему привыкшие дни эта обложка заставила бы подняться не одну бровь, а в сельском йоркшире тридцатых годов она была хуже динамитного заряда.