Я сочувственно пожал плечами и промолчал. Ведь этому роману с самого начала был сужден печальный конец.
Я осматривал Нелли, большую белую корову, которая всегда стояла в сером каменном коровнике как раз напротив двери. Она уже неделю хромала, и мне очень не понравился ее вид.
– Вы хотя бы заставляете его бегать и играть?
– Да, хочется. Некоторые коровы очень ловко выбивают хвостом шприц из руки. Совсем недавно одна такая зацепила мой большой, на пятьдесят кубиков, и грохнула его об стену. Осколки так и брызнули по всему полу.
Зигфрид посмотрел на него с обычной сердитой досадой, но фермер потемнел как туча. Глаза на каменной физиономии превратились в щелочки, подбородок выпятился, мохнатые брови ощетинились. Было ясно, что его мнение о Тристане сложилось окончательно и бесповоротно.
Она испепелила меня взглядом от моих всклокоченных волос до кончиков старых потрескавшихся ботинок. И я вдруг почувствовал, как запылился и пропотел за долгую тряску в автобусе. Затем она слегка пожала плечами и отвернулась. Собаки смотрели на нее с вялым равнодушием. Комнату окутала тягостная тишина.