– Такой стал жирный, хоть на хлеб намазывай! – Еле слышный шепот защекотал мне ухо. – На аукционе за него дадут высшую цену.
– Извините, что я не могла вам открыть. Но у меня неотложное дело. – И подняла руки, по локоть выбеленные мукой.
Динсдейлы ухмыльнулись: они явно считали, что я увиливаю, подавленный превосходством дядюшки.
Но когда я обвел взглядом нашу теплую уютную комнату, мне стало горько от жестокой несправедливости жизни.
– Вот как? – Я взял висевшее на крюке полотенце. – Значит, независимый человек.
– Ну, ничего серьезного, – сказал я. – У меня в машине есть мазь, которая быстро ее вылечит.