Уидерли – большая деревня, и домик Гиббонса находился в дальнем ее конце, за методистской молельней. Я открыл калитку, и мы прошли по дорожке к двери.
– И кряхтит, и кряхтит… – Фермер ссутулился. – Отчего бы?
Бимиш окликнул конюха, и тот открыл дверь.
– Вот и все. Он в прекрасной форме, и больше ему ничего не требуется.
– Даже укусила! Просто не верится. Она всегда была такой кроткой. Я ведь делал с ней, что хотел.
Я прихлебывал чай и наблюдал за Джайлсом. Он уже успел перевернуть на кухне все вверх дном, а в эту минуту извлекал содержимое из шкафчика в углу. Согнувшись пополам и выставив круглую попку, он деловито кидал за спину кастрюли, крышки, щетки, пока шкафчик не опустел. Потом он поглядел по сторонам в поисках нового занятия, увидел меня и затопал ко мне на кривых ножках.