– Это началось сразу или постепенно? – спросил я.
– Не люблю я их, – пробормотал я, и она снова покачала головой. Потом налила горячей воды из чайника в таз и добавила туда горчицы из большой банки. – Ставьте сюда ноги!
– Но мне кажется, многое зависит от знаний и умения.
– Можете не объяснять, Эндрю, – сказал я печально. – В этом я и сам мастак.
– Да, это желудок, – сказал я. – На какой луг вы его сегодня выпускали?
В полусне я стащил с себя пижаму и натянул рубашку. Сдернув со стула жесткие вельветовые брюки, предназначенные для черной работы, я старательно отвел глаза от взятого напрокат вечернего костюма, висевшего на плечиках в гардеробе. Ощупью я пробрался через нескончаемый сад в гараж. В черном мраке двора я зажмурился, и вокруг вновь засияли люстры, заиграла музыка, засверкали зеркала.