Несколько секунд я молчал, сочувствуя ее печали, столь не вязавшейся с праздничной обстановкой в доме.
– Пиво, молодой человек. Глоток-другой доброго эля. – Он повернулся к Уиллу: – Чистое ведерко у тебя найдется, сынок?
– Ее вовсе не нужно забивать, – сказал я. – Есть ведь еще один способ лечения.
– Короче говоря, я жалкий безынициативный болван?
Воздух был прозрачным, и меня охватило ощущение простора и легкости, словно я сбросил с себя какую-то тяжесть на равнине в двадцати милях отсюда. Теснота большого города, копоть, дым – все это осталось там, а я был здесь.
– Не видите? Да вон же сарай! Так и торчит!