Три дня спустя я приехал еще раз и снял повязку, заскорузлую от крови и гноя. Я снова присыпал культю йодоформом и наложил чистую вату.
Стьюи с благодарностью ухватился за это предложение, и несколько дней спустя я отправился в Хенсфилд. Йоркшир – самое большое графство в Англии и, пожалуй, может похвастать наибольшим разнообразием. Меня просто потрясло, когда, покинув зеленые холмы и прозрачный воздух Дарроуби, я через какие-нибудь два часа увидел, как из рыжей пелены лесом встают фабричные трубы.
– Погодите, Лен, – сказал я. – Какие припарки вы ставили, мистер Бертуисл?
– Не может ли мистер Хэрриот посмотреть мою собаку? – такие слова нередко доносились из приемной, но этот голос приковал меня к месту прямо посреди коридора.
– Что есть, то есть, – ответил фермер. – Но дело тут не так просто. Может, это и глупо, но, по-моему, Джуди считает, что вся наша живность находится на ее попечении.
– А знаете. Лен, – начал я, – вот вы говорили насчет "Кестрелс" и даже не упомянули про тот матч, когда "Уиллертон" выиграл у них пять ноль. Как же так получилось?