Когда Марита встретила Якоба, ей едва исполнилось семнадцать лет, ему минуло двадцать три. И о нем уже говорили в округе как о сильном, заметном человеке. Частично своей репутацией он был обязан дедушке, тень славы которого падала и на него самого, но по большей части он заслужил свою известность сам. Мягкость и сила — довольно редкое сочетание, которое наделяло Якоба притягательностью. И это чувствовали абсолютно все: и ее родители, да и, конечно, она. Они долго жили рядом с общиной и никогда не пропускали ни одной проповеди. Еще даже до начала самой первой службы, которую должен был вести Якоб Хульт, у нее все переворачивалось внутри от предчувствия чего-то очень значительного, и так это и оказалось. Марита не могла отвести глаз от Якоба. Она смотрела на его губы, из которых легко, как бежит по лесу ручеек, текли слова Господа. Когда их взгляды начали встречаться, она стала посылать молчаливые просьбы, горячие молитвы Богу. Она, которая всегда знала, что никогда нельзя молить о чем-то для себя, просила Бога о таком мирском и земном — о мужчине. Но она не могла остановиться. Она чувствовала, как греховное тепло начинало растекаться по ее телу, и все же продолжала смотреть на него и просила, просила до тех пор, пока не поняла, что он все чаще смотрит на нее.