— А были ли им тоже нанесены ножевые раны?
— В общем, так: во-первых, совершенно ясно, что в этом деле у нас прорисовывается очень несимпатичная фигура. Непосредственную причину смерти определить было довольно легко: девушку задушили. Но вот то, что с ней проделывали прежде, чем она умерла, — нечто особенное, крайне примечательное.
— Его кабинет — в конце коридора, насколько я помню.
То, что вчера Мартин совершенно безрезультатно обзвонил полицейские участки, тут же сделало задачу идентификации убитой сложнее в десятки раз. Нигде в округе не заявляли о пропаже кого-нибудь похожего: это означало, что придется объявлять розыск по всей Швеции, а может быть, даже и за границей — задача, которая на секунду показалась совершенно невыполнимой. Но Патрик заставил себя выбросить эту мысль из головы. Сейчас он был единственным заступником убитой женщины и чувствовал себя ответственным перед ней.
— Так-то оно так, вот только появилась небольшая проблема: когда мы исследовали останки Йоханнеса, то выяснилось кое-что другое. Он был убит. Йоханнес не кончал жизнь самоубийством.
— Ты уверен, что знаешь, что делаешь, Хедстрём?