— Ш-ш-ш, ты не должен так думать, — сказала Эрика немного жестче. — Ты не можешь позволить себе потерять голову. Если ты хочешь помочь Ени и ее родителям, то голова у тебя должна быть холодной и продолжать работать.
Эрнст широко улыбнулся, когда услышал вопль Мелльберга себе вдогонку. Ура, шеф опять в седле.
— Знаешь, давай не будем фантазировать насчет того, что может быть, а может и не быть. Анна сделала большую глупость, не подав заявление на Лукаса, но я вообще-то в определенной степени ее понимаю. Лукас много раз демонстрировал, что он не тот парень, с которым можно играть. Так что совсем не удивительно, что она напугана.
Продавец обеспокоенно посмотрела на Эрнста, потом на женщину, которая стояла с кривенькой улыбочкой и поглядывала на них с явным превосходством, очень довольная собой.
Им приходилось шептаться, чтобы не выдать свое убежище на сеновале. Она тут же поняла, что ее слова прозвучали совершенно недвусмысленно.
Дан обнял Марию, которая разве что не мурлыча припала к нему. Дан чмокнул ее, она — его, потом баловство перекатило в настоящий долгий поцелуй, и, хотя уже много лет прошло с тех пор, когда у Эрики были отношения с Даном, все же она безо всякого удовольствия глядела на то, как они шуруют языками друг у друга во рту. Густав, казалось, тоже не шибко наслаждался этим зрелищем, но при всем том Эрика засекла, что он краем глаза изучает содержимое весьма откровенного декольте Марии.