— Ну да, может быть. Хотя, конечно, слишком сильное слово. Ты только смотри вслух такое не скажи, когда мы там будем, — сказал Мартин сухо.
Патрик взъерошил волосы, которые и без того торчали дыбом.
— Я думаю, тут ничего особенного: как обычно, банальная зависть. Людям всегда кололо глаза то, что мы живем здесь, в усадьбе, и к нам довольно часто забредает всякая пьянь и клянчит деньги. Вообще-то я считаю, что это, скорее всего, ребячья выходка, и я не обратил бы на нее внимания, но моя жена оставалась здесь одна, и именно она настаивала на том, чтобы мы поставили в известность полицию.
— Ты не могла бы покормить ее чем-нибудь еще? — спросила Бритта.
Якоб снял очки и наклонился вперед. Он выглядел измученным.
— Да, и сейчас Лукас вовсю старается добиться для себя опеки над детьми. Это был ее козырь, а теперь у нее против него ничего нет и он может поливать ее дерьмом и врать про нее все, что угодно, в том числе и что Анна плохая мать.