— Вот, ети его, — засмеялся Ёста. — Если мужик такой озабоченный насчет баб, что выписывает их по каталогу, то уж сам виноват.
— Я сразу тебя предупреждаю, что немного тороплюсь…
Никогда это не бывало для нее столь очевидно, как когда Лаине бродила одна вечером по пустым комнатам. Тогда к ней возвращалось, точнее, вспоминалось против ее воли одно и то же: вонючее дыхание, удары и ласки, настигавшие ее в одиночестве ночи.
— А Йохан-то где? — спросил Роберт, положил коробки с пиццами и недоуменно огляделся вокруг.
Кеннеди Карлссон считал, что все началось с имени. Ничего другого, на что он мог бы посетовать, не оставалось. У многих других ребят имелись, по крайней мере, веские причины — вроде того, что их родители пили по-черному или их избивали, а у него самого было только это имя. Его мамаша прожила несколько лет в США, уехав туда по окончании школы. Конечно, в прежние времена, если кто-то уезжал в Штаты, это считалось чем-то вроде события. Но в середине восьмидесятых, когда мамаша окончила школу, в этом не видели ничего особенного. Купить билет и направиться в Америку — ну и что? То же самое, что и в любое другое место, обычная поездка.