— Ну послушай, ты ведь не дала Марии ни одного шанса. Сколько раз ты с ней встречалась? Два?
Анна не ответила, и у Эрики появилось очень неприятное подозрение.
Эрика разговаривала с Патриком, как с ребенком: спокойно, терпеливо, но старалась, чтобы это не звучало снисходительно. Она лишь хотела, чтобы ее слова до него полностью доходили, и, казалось, это подействовало, потому что Патрик успокоился, и Эрика почувствовала, как напряжение начинает его оставлять.
— Вообще-то я его вполне понимаю: с какой, собственно, радости он должен вам помогать, после того как вы так поступили с ним и со всей нашей семьей?
— Нет, что-то в этом роде. Но он как раз сейчас лежит на столе, и как только я еще что-нибудь узнаю, то сразу же опять тебе позвоню. Мне надо вникнуть в детали, а сейчас я просто не могу сказать тебе больше.
— Я знаю, я знаю, но уж такая я есть. Сам понимаешь, меня уже не переделаешь. Старого пса новым штукам не научишь.