Он снова перечитал записку. Она была адресована не Этель. Записка была адресована ему или Катрин.
Мирья обратила на Йоакима взгляд, полный грусти.
— Нет, но мама ведь тогда вернется домой?
Йоаким посмотрел на часы. Десять минут четвертого. На улице начинало темнеть.
Хенрик застыл. Стакан снова задвигался по планшетке, и Хенрик быстро потянулся за бумагой и ручкой.
— Впечатляет, — ответила Мирья. — Когда мы с Торун снимали здесь комнатку, в хозяйском доме жили холостяки. Они превратили его в настоящий хлев.