— Ага, понял, спасибо. И за завтрак тоже, очень вкусно.
— Херня какая-то! Неудобно. Миш, да тут, примеряясь, шею себе свернуть можно!
— Не подлизывайся, — широко улыбается в ответ он, — я тебе «эксплуататора» не простил еще.
— Было бы чем хвастать. С восемнадцати лет только и делаю, что в живых людей стреляю, офигенный повод для гордости, — снова выкручиваюсь я.
— Турецкие… — безразличным полувопросительным, полуутвердительным тоном протянул я, протягивая Толику его долю.
— Кстати, все забываю спросить, а почему, собственно, Большая Тьма?