Когда буторфанол подействовал, снова затягиваю жгуты, быстро и сноровисто (еще бы, пятнадцать лет практики в области военно-полевой хирургии даром не проходят) вправляю кости, упаковываю в шины обе ноги.
— Все, готово! Ну, теперь-то я могу бежать?
За размышлениями о предстоящем вечере я и дошел до Комендатуры. Как я уже говорил, благодаря нашей с Толей любви к физкультуре и спорту, физиономию мою давно знали не только бойцы Охранной Роты, но и все окрестные дворняги, поэтому к Коменданту меня пропустили без лишней волокиты. А вот с самим Костылевым разговор поначалу как-то не задался.
— Ага, понял, спасибо. И за завтрак тоже, очень вкусно.
— Ах, ты ж сучонок! — шиплю я ему в лицо, брызжа слюной от ненависти. — Да я таких как ты и твои «серьезные» уже пятнадцать лет давлю! А ты мне?.. — я аж задыхаюсь, не найдя нужных слов. — Удавлю, падаль!!!
— М-да, — сыто обвел я глазами все это великолепие, отвалившись от стола минут через тридцать. — Вот это я понимаю — стол! Разве что пельменей нету.