— Его? — я показываю глазами на лейтенанта.
— Когда кончается сила сильных, начинается сила слабых, — задумчиво говорю я.
— Да нет, скорее — наоборот, куда лучше, чем в девяностые. Но это ж у людей такая добрая традиция, осознавать, как они хорошо жили только после того, как эта самая хорошая жизнь закончилась.
— А потому, — тут я вывел на экран сначала фото обезглавленного командира группы, а потом — татуировки у него на плече, — что командиром у них был — самый что ни на есть настоящий афронегр, да еще и ветеран United States Marine Corp. Что-то сомневаюсь я, что среди Непримиримых таких много… Да еще и с вот таким вот автоматом — я снова щелкаю по стрелочке ноутбука, одно за другим демонстрируя фото, на которых в разных ракурсах был запечатлен трофейный АКМ, который мне пришлось-таки сдать на входе в Комендатуру.
— Да нет, ничего, — в очередной раз прикусываю слишком длинный язык я. — Это так, о своем.
— Сразу на своей поедешь? — интересуется молодой чеченец.