А утром в дверь позвонили. Ничего не соображая спросонок, Лана накинула халатик и пошла открывать.
— Я убью эту гниль. Отойди, Лана, не мешай. Слышишь? Пусти!
— Рада встрече, — защебетала она, — пойдемте в мой кабинет.
— Не сомневаюсь, — хмыкнул Яромир и отключился.
— Не знаю, — произнесла она затем. — Возможно, мне и следовало рассказать все вам еще раньше. Но мне было стыдно. Мне казалось, что таким образом я могу невольно замарать доброе имя вашего деда. И вы будете думать о нем дурно. А он этого не заслуживал. Эта мерзкая женщина втерлась к нему в доверие. И пользовалась многими, вовсе не полагающимися ей по уставу, благами. А когда она умерла, то ее доченька проявила себя с еще более худшей стороны! Стала требовать то, что ей не принадлежало ни в каком виде!
— Бабушка! — через силу выдохнул Леня. — Выходит, ты тоже знала Ирину? Разговаривала с ней?