Связь, которая существовала между ними, по-прежнему осталась. Ничего не изменилось. Ничто не стало по-другому. Они вместе, и все по-прежнему.
Скамеечка перед трюмо оказалась случайной жертвой, на которой Эрика попробовала выместить свою злость, но явно перестаралась и запрыгала по комнате, держась за отбитый палец на ноге. Сомнительный способ получить облегчение: ей было очень больно. Когда боль улеглась, она с неохотой решила встать на весы.
— Нет, должен сказать, мы не особенно продвинулись в расследовании. Сейчас нам до зарезу нужна хоть какая-нибудь зацепка, какая угодно.
Эрика провела пальцем по снимку и ощутила очень сильное тоскливое чувство где-то глубоко внутри. Это было так давно: она и Александра стояли голые во дворе теплым летним днем. И она хорошо помнила, как они голышом с визгом носились туда-сюда, уворачиваясь от холодных струй садовых разбрызгивателей. Самым примечательным на снимке, что бросалось в глаза в первую очередь, были вязаные варежки на Алекс.
На самом деле я очень простой. Единственное, чего я желал, — это избавиться от нескольких месяцев и событий в моей жизни. И мне думается, хотел не так уж и много. Но может быть, я заслужил то, что получил. Наверное, я сделал что-то ужасное в прежней жизни и мне пришлось расплачиваться в этой. Хотя, наверное, это не играет особой роли. Но все же было бы интересно узнать, за что в таком случае я заплатил.
Голос Ёсты звучал настороженно. Вопрос Патрика заставил его занять прочную оборонительную позицию. Он заранее приготовился к тому, что сейчас его начнут критиковать и распекать за бездействие и нерасторопность. Проблема заключалась в том, что Ёста все еще не смог пересилить себя. Перед ним стояла непомерно тяжелая задача: поднять телефонную трубку, позвонить, сесть в машину и доехать до Гётеборга. Эта миссия казалась почти невыполнимой.