Своего рода возрождение Фьельбаки началось в пятидесятых годах и было связано с консервной фабрикой Лоренса, на которой работала почти половина трудоспособного населения. В маленьком поселке Лоренсы были чем-то вроде королевской семьи. Во Фьельбаке не было никакой светской жизни, и поэтому Лоренсы стали классом сами в себе. И с высот своего превосходства из огромной виллы на вершине холма они взирали на Фьельбаку сверху вниз.
— Да не знаю я, Патрик, где и что это было. Если б знала, то не ломала бы сейчас голову и не чесала в затылке.
Когда он сел в машину и включил мобильный телефон, то увидел, что ему пришло голосовое сообщение. Звонила Эрика. Она сообщала, что три дамы и один крохотный господин очень надеются, что он поужинает с ними вечером. Патрик посмотрел на часы: уже пять. И без особых колебаний решил, что ехать в участок слишком поздно. А если он поедет домой, то что ему там делать? Перед тем как завести двигатель, он позвонил в участок Аннике и коротко рассказал ей о том, что узнал, но детали оставил на потом, потому что сам хотел доложить обо всем подробно Мелльбергу с глазу на глаз. Любой ценой Патрик хотел избежать неверно понятой ситуации. В противном случае Мелльберг мог затеять какую-нибудь мощную операцию и вызвать всю королевскую рать исключительно ради собственного удовольствия.
— Нет, конечно. Я разузнал как раз то, что и хотел. Да и потом, мне довелось попробовать замечательные пироги твоей жены.
Он посмотрел на сигару, откинулся на спинку дивана, небрежно бросив другую руку на подушки. Патрик ничего не сказал. Он знал из своего опыта, что, если хочешь услышать от человека больше, чем он собирался сказать, самая лучшая тактика — это просто молчать. Это своего рода игра — кто не выдержит повисшей тишины и нарушит молчание. Патрик в этой игре здорово поднаторел, ему оставалось только ждать.
— Пожалуйста, пожалуйста, Джулия! — Биргит села на стул возле письменного стола и повернулась к Джулии. — Я знаю, что ты сердишься, что ты, наверное, даже ненавидишь нас, но, поверь мне, мы не желали тебе ничего плохого.