— Твоя сестра очень любила эти варежки и постоянно их носила — не только всю зиму, но даже большую часть лета. Она была упрямая, как ослица, ее никто не мог заставить снять эти старые ужасные варежки.
Голос Анны прозвучал выжидательно. «Ну еще бы, так и должно быть», — подумала Эрика.
— Ничего страшного. Всего лишь старческие болячки. Об этом и говорить не стоит. А ты разве не должен быть сейчас на фабрике?
Он сначала позвонил в контору, но ему там сказали, что Яна нет и он сегодня работает дома. Старушка и бровью не повела, шагнула в сторону и предложила ему войти.
— Да, приезжай. Но только чтоб не было как в прошлый раз. Никакой трепотни во время матча и никаких комментариев по поводу того, как сексуально выглядят игроки. И раз и навсегда: никаких вопросов типа — носят они щиток на причинном месте на голом теле или поверх трусов. Это понятно?
Эрика присела на корточки рядом с Даном и положила руки ему на плечи, чтобы утешить. Но Дан стряхнул ее руки, и Эрика поняла, что он сейчас, должно быть, благополучно пребывает в аду, который сам же себе и создал. Поэтому Эрика молча выжидала, скрестив руки, пока слезы не стали течь медленнее и Дан наконец немного не пришел в себя.