Скорее от отчаяния, чем по желанию напиться я налил себе полстакана водки и незаметно для всех опрокинул в горло. И сразу стал ощущать, как алкоголь превращает меня в тупое и бессознательное животное. Попутно и еще чего-то добавил при последующих двух тостах.
– Ничего, тебе можно, – рассудил глава семейства с какой-то чрезмерной доброжелательностью. – А на все вопросы ответит юнга. Приставлю к вам самого шустрого и сообразительного, и он все до последнего комингса покажет.
За первым поясом древних построек простиралась, похоже, самая элитная часть города. Огромные и величественные дворцы с ухоженными парками, неприступные с виду замки с башнями и тонкими устремленными в небо шпилями, изумительно смотрящиеся кварталы вытянутых в струнку и доходящих до высоты в десять этажей зданий. Причем и эти кварталы удивляли великолепием и разнообразием о тделки, громадными и высокими окнами и необычной цветовой гаммой. Мраморные плиты варьировались не просто от белого к черному, но завораживали и желтыми, и красными, а то и зелеными цветами. Хотя, может, мне так казалось издалека, и я мрамор спутал с обычной побелкой, но интуиция настойчиво мне твердила: не тушуйся, там мрамор!
– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Саабера.
Кто такие кречи и чего это вздумается меня куда-то нести, я бы и за час не додумался в молчании. Но, судя по строгости в голосе, подобный перенос был еще похуже, чем изгнание с этого места охраной. Поэтому я скорбно кивнул, боюсь, дескать.
– Нет, точно розыгрыш! – возмутился мужик. – Но мне он совсем не нравится!