Подружки мои тоже постепенно отбросили все ненужное и второстепенное в спорте, оставив только самое действенное и необходимое. А именно: бросились с рвением изучать карате, ходить в полуподпольный клуб славянской парализующей самообороны (уж не знаю, как они на этот клуб вышли, потому что в Интернете я и полслова не нашел о подобных методиках боя, как и о самом клубе) ну и продолжили с максимальной интенсивностью заниматься фехтованием. Более сильная и напористая Мария выбрала себе рапиру, а Катерина с Верой – шпаги. Ну и, так сказать, для тайного домашнего задания девчонки выбрали для себя метание ножей и сюрикенов. Причем о последнем их увлечении знал только один человек в мире. Как и страдал – тоже. Потому что именно мне приходилось приносить им разбросанные по месту для тренировок смертельные изделия из стали, сооружать чучела с определенными свойствами, а порой и самому становиться объектом слишком уж рискованных и жестоких тренировок. Наверное, именно тогда у меня и стало вырабатываться второе уникальное свойство. Помимо умения отличать жутко похожих лисичек я научился интуитивно отодвигаться с того места, куда что-то летело. Не успевал еще нож сорваться с девичьей, как правило в тот момент дрогнувшей, ручонки, как мое тело смещалось в нужную сторону, уходя от попадания.