– Да и пора тебе как мужику побольше мяса есть. В том числе и куриного!
А забывать о мыслях про самоубийство мне помогало стремление к знаниям, повысившаяся тяга к учебе и возросшие невероятно объемы технических работ. Работал и учился я как проклятый, осознав наконец такое понятие, как «тягловая лошадь». Изматывался полностью и порой даже засыпал с раскаленным паяльником в руке. Но только оставаясь в своей комнате или на чердаке деревенского дома в Лаповке, я обретал себя как личность, начинал полноценно жить и порой забывал о жгучей ревности к своим подругам. В некотором роде мне удалось даже создать маленькое государство в государстве, четко ограничив в моей технической вотчине любые импровизации, игрища и попытки повеселиться. Вначале лисички, а потом и само «ее мелкое величество» стали с уважением относиться к многочисленным полкам, баулам, этажеркам и развешанному повсюду хламу. И когда я покрикивал на них: «Не трогайте это!» – лишь презрительно кривили губки, выдавали очередное оскорбление и с гордым видом давали понять, что плевать они на меня хотели. Но – отступали! Так что некоторыми победами в плане своего освобождения из рабства я тоже понемногу стал гордиться. Увы! Если бы только это помогало избавиться окончательно от ревности и остальной зависимости в нашей компании!
Все-таки мекать, хрипеть, изображая из себя больного, намного легче. И я запоздало пожалел, что так быстро перешел к разговорной речи. Жесты ведь трактовать можно как угодно.
– Да? А в твоем доме и на корабле я тебя уйму времени не видел. Бросила меня одного. Эх ты!
– Какие у нас города? Нас всего несколько тысяч жителей по всем горам в маленьких поселках раскинуто.
– Одноклассник, мнит себя защитником всех девочек.