– У маменьки спросил... – Сэнди вдруг осекся на полуслове, и весь его вид говорил, что он сморозил какую-то глупость.
– Спасибо, что вы предупредили меня заранее, чего мне ждать, – сказал я.
Использовав как трамплин стойку, к которой я прислонялся, я рванулся вперед и вбок и со всей силой, на которую был способен, ударил коленом Сынка в пах и вырвался от людей, державших меня за руки.
– Двадцать четвертого марта, – сказал я. Наступило короткое молчание – они обдумывали мои слова.
– Скажи мне, Сцилла, у него не было неприятностей последнее время?
Вблизи хриплый шепот не таил в себе: больше бесплотной угрозы, хотя то, что он говорил сейчас, было до ужаса жестоко.