Когда наконец я усаживал ее в машину, присланную дядей Джорджем из Суссекса, я почувствовал, как это больно – любить. Я был возбужден, взвинчен, полон тревоги, потому что был уверен, что ее чувство ко мне далеко не так сильно, как мое к ней.
Фургон был разделен на три отсека с двумя перегородками между ними. В заднем отсеке во всю ширину было помещение для конюхов, которые сопровождали лошадей.
– Подвезите меня, пожалуйста, к отелю «Плаза». У меня там деловая встреча, – сказал он.
Рассказывал эту историю, наслаждаясь и всячески ее расписывая, Сэнди. По его словам, он в воскресенье утром зашел в турецкие бани, чтобы сбросить к понедельнику, дню скачек, несколько фунтов, и видел все это собственными глазами.
– Зачем Билл хранил эти билеты? – спросил я Сциллу.
Я рассказал продавцу газет, который при этом потянул себя за ус и пропустил покупателя. Я рассказал ипподромному журналисту, который за милю чуял запах сенсации.