Дверь открылась, и вошла сиделка. Она посмотрела на меня с веселым удивлением и улыбнулась. У нее были красивые зубы.
– У нее, должно быть, колики, – сказал я. – Если это так, ее тоже надо водить, это единственный способ. Когда у них колики, важно, чтобы они все время двигались.
Одну секунду я думал, что осторожность заставит его замолчать, но после небольшого колебания он разговорился. Алкоголь исходил из него вместе со слезами. Слушая этот полный жалости к себе, прерываемый икотой, наполовину неразборчивый рассказ, я узнал довольно жалкую историю. В очищенном от непристойностей и сокращенном до самой сущности виде она сводилась к следующему: Джо получал щедрый гонорар за то, что несколько раз «придерживал» лошадей. Два раза я видел это сам. Но когда Дэвид Стампе сказал о последнем таком случае своему отцу, Джо едва не потерял жокейские права, и это разохотило его рисковать. Когда в следующий раз его попросили «придержать» лошадь, он было согласился, но потом разнервничался, не придержал в начале, а у финиша сообразил, что если он проиграет эту скачку, то уж точно лишится жокейских прав. И пришел первым. Это было десять дней тому назад.
– Так, – сказал он. – Вы подождете или зайдете попозже вечером? – Его осторожный голос, эти неопределенные слова могли означать только одно.
– Отлично. Тогда тебе нетрудно будет ответить и на один маленький, вопрос.
– Я могу пить и скакать, могу скакать и пить. – Он рыгнул.