Мы проехали несколько миль в молчании. Мой пассажир был, по-видимому, погружен в размышления. Когда мы подъехали к Брайтону, он показал мне дорогу к отелю.
Билл лежал там, серый, неподвижный, безжизненный. Билл. Лучший друг, которого мог бы пожелать себе человек.
– Ну а Филдер? – спросил я после короткой паузы.
День тянулся медленно. Начались скачки. Яркое солнце, праздничное настроение толпы, наэлектризованная атмосфера – все было, как обычно.
Я направил Адмирала прямо через шоссе, проскочив под носом у грузовика, слышал только, как взвизгнули тормоза, и мы одним прыжком оказались в поле по ту сторону шоссе. Здесь местность шла на подъем, так что, когда я на середине подъема натянул поводья и обернулся, шоссе и стоянка машин раскинулись передо мной внизу, как на карте.
Сцилла спала на софе, прикрыв ноги пледом. Рядом с ней на низеньком столике стоял полный стакан. Я поднял его и понюхал. Коньяк. Обычно она пила джин и кампари. Коньяк был только для черных дней.