– Люди? Кто это еще говорил? Когда? – спросил я, боясь худшего.
– Значит, Генри всех проверяет? – сказал я, сердито нахмурив брови.
– Пойдем поговорим. Мне надо тебе кое-что сказать. – Он подтянул повыше ремешок от бинокля, висевшего у него на плече.
В семь часов вечера, когда детей отправили спать, позвонила Кэт. Сцилла и мой отец решили спуститься в погреб за вином, оставив меня одного в гостиной.
Она поглядела на меня оценивающим взглядом. Это лучше всяких слов сказало мне, что, несмотря на свою молодость, она уже научилась отгораживаться от навязчивых знаков внимания и не вступать во взаимоотношения с незнакомыми людьми.
– Да, – сказал я, стараясь не улыбаться, – это, конечно, меняет дело.