Айзек Вудворд обитал в царстве, лежащем где-то между сумерками и Тартаром. Боль распухшего горла захватила теперь каждый нерв, каждую жилку, и каждый вдох казался вызовом воле самого Бога. Тело магистрата взмокло от пота и горело лихорадкой. Сон падал на него тяжелым саваном, унося в блаженное бесчувствие, но даже когда он бодрствовал, зрение туманилось, как свеча за закопченным стеклом. Однако вопреки всей этой муке самое худшее было то, что он отчетливо сознавал свое состояние. Разрушение тела еще не затронуло ум, и потому магистрат понимал, насколько опасно близко он от края могилы.