Ермаков, присев на башенку, рассматривал Голконду в бинокль.
— А как твои дела? — неожиданно спросил Дауге.
— Мог бы ты, Михаил, идти по этим пеленгам? — шептал Юрковский. Острая, ликующая гордость сверкала в его провалившихся глазах.
— Весь костюм звуконепроницаем. Для того чтобы можно было слышать звуки извне, здесь есть приспособление. Его можно отрегулировать в соответствии с плотностью окружающей атмосферы. Сейчас оно настроено на наше обычное атмосферное давление.
«Все же хотелось бы знать…» — рискнул спросить я.
— Хватит, Иоганыч, — раздался голос Юрковского.