— Среди. Диверсантов. И. Пленных. Никто. Не. Выжил. Понятно?
Уже утром снова встретились. Теперь люди могли трезво рассуждать и адекватно воспринимать указания. В первую очередь на базе бункера организовывался специальный госпиталь для больных и ослабленных детей, где они будут получать воздушные ванны и усиленное питание под медицинским присмотром Марины, которая являлась дипломированным педиатром. То же самое касалось и остальных членов семей бойцов. Таким образом, мы выполняли свои обязательства. В течение трех дней, после соответствующей проверки, на ту сторону сходили практически все офицеры и прапорщики, перешедшие на нашу сторону. В качестве специального поощрения в 41-м оставалась специальная группа из счастливчиков, в составе трех-четырех человек, которая занималась наблюдением за окрестностями точки выхода. Реально люди просто отдыхали и набирались сил под еще теплым октябрьским солнцем Украины.
Мысль, которую Селиванов загонял подальше, все больше не давала ему покоя: «Помощь! Подмога!» Он боялся сам себе признаться, что до самого последнего момента ждал этого, боялся сглазить…
— Не боитесь, что русские прочитают ваше сообщение? Судя по всему, это у них неплохо получается.
Но сегодня ощущалась какая-то напряженность. На город было совершено несколько массированных налетов немецкой авиации. Но они, как правило, проводились по промышленным зонам, и что особенно удивляло — по пригородным станциям и небольшим городкам. Была даже гипотеза, что под прикрытием таких налетов немцы скинули в окрестностях Москвы несколько разведывательно-диверсионных групп. Как по мне, так размен был странный. При такой плотности артиллерийского огня ПВО и количестве советской истребительной авиации, задействованной на охране неба столицы, потери, понесенные противником, были впечатляющими. Да и общая система безопасности Москвы как раз и предусматривала противодействие проникновению в город агентов противника. Специальные истребительные части из войск НКВД и привлеченных армейских подразделений вычищали пригороды и дальние подступы города от немецких диверсантов. На фоне таких мер безопасности выброска парашютистов в район советской столицы была по меньшей мере очень рискованной, а реально экзотической формой уничтожения подготовленных кадров абвера.