А Безукладников отправился в душевую, чтобы совершить там маленькую постирушку носков и трусов, помыться чужим мылом, а затем вернуться к своему постоялому дивану, который станет ему лежбищем и логовом на ближайшие одиннадцать дней. Поначалу он будет здесь маяться от безделья, дико скучать по книгам и вообще по любому чтиву, пока не сделает приятное открытие, что, оказывается, для чтения книг совсем не обязательно иметь их в наличии. Таким образом, лежа на спине либо прогуливаясь по неизбежным квадратным метрам запертого второго этажа, он проглотит четыре романа Кнута Гамсуна, полные собрания Акутагавы и Ронина, какие-то жутко таинственные свитки Гермеса Трисмегиста (это имя он назвал мне чуть ли не шепотом), «Случайности» Фламмариона, Малую энциклопедию самоубийств, Справочник практического врача и «Охотников за жирафами» Майн Рида.