Безукладников подошел к телефону и набрал номер Лени Ламерчука.
Затем нависло короткое затишье, такое пронзительное, что Безукладников, скрючившийся под одеялом в зародышевой позе, внятно заслышал себя, собственное тело — как оно громко лежит на виду у темноты и как оно оглушительно боится. Тому, что трепетало в животе и больно бухало за ребрами, оставалось трепетать и бухать не более четырех минут — он уже знал определенно. Первые полминуты с панической доблестью он метался между вариантами прорыва: вскочить, нашарить тяжелый предмет, оглушить внезапностью… Или попытаться тихо-тихо, не дыша, протиснуться между слоями темени, мимо кухни и вырваться наружу — на лестничную площадку, на холод, куда угодно. Но вся беда была в том, что оба эти варианта давали одинаковый результат: и Безукладников, дерзнувший напасть, и крадущийся на волю беглец Безукладников одинаково быстро, в один миг, напарывались на короткую заточенную сталь — Вторушин умел бить почти вслепую, пружинно выбрасывая руку снизу вверх, в горло жертвы… Так Александр Платонович и лежал, утопая в ледяном поту, когда гость вышел из кухни, постоял, озираясь впотьмах, и направился к безукладниковскому дивану.
Звонок услышали оба — он заставил их замереть и разнять объятия.
Тут надо сказать начистоту, что эти персонажи, как и несколько других позорно известных фигур, омрачали репутацию Агентства гораздо сильнее, чем случаи прямого недоверия со стороны правительства. (Во время вьетнамской войны Агентством были добыты абсолютно корректные данные о численности вооруженных сил Северного Вьетнама и партизан Вьетконга, но правительство поверило неточным расчетам Пентагона, а докладом NSA пренебрегло.) Впрочем, все Данлапы и Пелтоны, быстро сошедшие со сцены, были, можно сказать, овечками и ангелами на фоне предателя со съедобной фамилией Ризотто, который уходить со сцены отнюдь не собирался.
Мы сидели на террасе под открытым небом, почти уже ночным. Вино пахло не то фиалкой, не то ирисом.
Самым дорогим был французский коньяк «NAPOLEON», предположительно, польского разлива. Тетка рыдала без передышки. Парочка удалилась, а через полминуты неподалеку прозвучал удар бутылки об асфальт.