Она сидела, рыдая, больше часа на краю ванны, мотала растрепанной головой, как полоумная, а потом позвонила Шимкевичу и сказала глухим, треснувшим голосом: «Я твоя сучка».
Безукладников. Да, из России. А занимаюсь в основном тем, что спасаю собственную жизнь. Знаете, это увлекательно только в кино. А в жизни — страшно хлопотное занятие! Бадди, если помните, я не хотел участвовать в шоу. И дал согласие только потому, что решился произнести вслух некоторые вещи. Вы позволите?
Ну ладно! Простите меня за все эти бредни.
Что вокруг могло измениться от этих Ирининых слов? Бабочка толстым тельцем все так же билась в оконную сетку от комаров. Надрывисто мычала ржавая водопроводная труба. Жена и муж все еще сидели за общим столом, стряхивая сигаретный пепел в одну жестяную плошку.
— Да, кстати, — как бы спохватился Холодянин, — а фамилия Безукладников вам ничего не говорит?
Но я так и не увидел Папеэте, убежище Поля Гогена, насмерть очарованного и разочарованного гордеца. Я только успел перекурить в тени аэропорта, принюхиваясь к цветочной гирлянде, которую с профессиональной любезностью мне повесила на шею нарядная таитянка, и меня снова позвали в самолет — на этот раз маленький, турбовинтовой. Зато из него были хорошо видны островные бусины, рассыпанные по Тихому океану, — в сильном приближении они превращались в темноизумрудные замки вулканической природы, обороняемые барьерными рифами.