Мост снова стал транспортабельным и контейнер, вдвинулся в пазы на крыше инженерной машины. Браст развернул транспортер на месте и тяжелые гусеницы, подымая тонны донного ила, поползли к темному пологому берегу, ясно различимому даже без инфракрасной техники в виде четкой полосы.
Только круглое лицо Жабы стремительно менялось, превращалось в ужасную маску, глаза налились красным и наблюдаемо выкатывались из орбит. Внезапно, Лумис осознал, что она завыла, точнее выла она, видимо, давно, но раньше он плохо воспринимал звук. Выла Жаба очень громко и очень страшно.
– Война началась, Лумис. Настоящая большая война.
Бинокль бьет по груди – брошенный. Браст снова держит за плечо Сарго: не стреляй, не стреляй, ради бога нашего Красного, не получится ни хрена, напустит на нас всю свору, раздерут на шмотки и пикнуть не успеем, вон они какие – древесника десятисантиметрового в пасть запихал целиком и даже усы не торчат. Если и человечка положим сразу, что, скорее возможно, чем нет, стадо это пасущееся обглодает белые косточки начисто. Сарго не шевелится, верит, наверное, Брасту, а может совсем задавлен – только черти Мятой луны знают, что ему видится в инфракрасном диапазоне: может там, за листвой, сплошная красная стена, а Браст лишь авангардом любуется.
– Ну, – со значением сказал Мероид поднимая свой фужер.