Когда они прошли в дверь, офицер неожиданно нахмурился, и Фейн стал было гадать почему. Ну конечно! Эти бестии. Чем бы они ни были, наверняка они не страшнее троллоков, а рядом с Мурддраалами вообще ничто, и он едва взглянул на них. А теперь слишком поздно делать вид, что они его испугали. Но Шончан ничего не сказал, просто повел его дальше в дом.
Огир взгромоздил Хурина себе на широкую спину, свесившиеся руки и ноги нюхача болтались по бокам Лойала. Потолок громко затрещал.
Под холмом, в ожерелье Тысячи Озер, раскинувшемся по всему городу Малкир, отражались задевающие облака Семь Башен — на них реяли в поднебесной дымке знамена с Золотым Журавлем. В городе была тысяча садов, но ей больше нравился этот дикий сад на вершине холма. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.
Учебный меч — свободно связанные вместе тонкие пластины вместо клинка — при ударе громко щелкал и оставлял на коже алый след. Ранд слишком хорошо знал это. На ребрах у него больно ныли три полосы, и еще одна жгла плечо. Он прилагал все силы, чтобы не получить в награду еще больше. На Лане не было ни одного рубца.
— Не знаю, — солгал Ранд, — но это была часть послания, что он оставил с Бартанесом.
Глянув на лицо Амалисы, Лиандрин решила, что из-за недостатка рвения со стороны шайнарки неудача не грозит.