— О, ничего плохого. Нет, не совсем так. Кое-что опасное, возможно, но не неверное. — Верин опустилась на брезентовый пол палатки, подогнув под себя ноги. — Садитесь, обе. Садитесь! У меня шея заболит на вас снизу смотреть. — Она поерзала, устраиваясь поудобнее. — Садитесь.
— Пойду к костру, посижу там. Не буду мешать.
Шириам едва заметно вздохнула, затем потянула глотающую слезы Найнив на ноги.
— Может быть. — Нюхач вдохнул поглубже. — Но мне под силу унюхать только, что они сделали, а не то, что замышляют.
— У женщин — свои обычаи, — сказал Каджин. Для шайнарца он был высок, ростом почти с Ранда, долговязый, с желтоватым лицом, а чуб его был черен как смоль. — Для женской половины они приняли свои правила, и нам приходится мириться с ними, пусть даже те и глупы. — От последних слов вздернулась не одна бровь, и он торопливо откашлялся. — Нужно передать послание, если хотите поговорить с кем-то из женщин, но его передадут, когда они сами выберут время, и, пока этого не произойдет, нужно ждать. Таков наш обычай.
Ранд глянул на дверь, но даже не двинулся к ней, разве что, выпрямившись, сел на краю кровати. Что проку пытаться убежать от Темного? В горло будто кто песка насыпал.