— Да, хорошая была каменоломня на месте Харад Дакара, почти на сотню лет хватило, — горько сказал Ингтар. — Жители из него ушли наконец, а потом этот город растащили по камешкам, один за другим. Постепенно все исчезло, а что еще осталось, исчезает, сглаживается. Все исчезает, везде. Вряд ли найдется государство, которое на деле владеет территорией, которую на картах объявляет своей, и едва ли найдется на карте, сделанной хотя бы сто лет назад, страна, заявившая о себе сегодня. Когда завершилась Столетняя Война, от Запустения до Моря Штормов человек скакал из одного государства в другое: выехав из одного, он попадал сразу в соседнее. Теперь же скачешь через заброшенные земли, на которые не претендует ни одно государство. Нас, в Пограничных Землях, заставляет оставаться сильными и нераздробленными война с Запустением. Наверное, у них не было ничего, чтобы сохранить себя сильными. Говорите, они не удались, ослабели. Строитель? Да, они ослабли, потеряли силы, а какое из государств, ныне единое и могучее, не ослабеет завтра? Нас, человечество, сметает прочь. Сметает, сносит — так обломки смывает потоком. Сколько пройдет времени, пока не останется ничего, кроме Пограничных Стран? Сколько еще пройдет, прежде чем мы тоже погибнем и не останется совсем ничего, одни троллоки и Мурддраалы до самого Моря Штормов?