— Я — всего-навсего старый менестрель, — отозвался он от двери. И Ранд ал'Тор всего-навсего пастух, но мы оба делаем то, что должны. — Для кого бы я мог быть опасен?
— Байар, Дети, находящиеся к северу от нас, носят плащи тарабонцев, а те, кто к югу, — доманийские. Мне не нравятся мысли, на которые меня наводят эти факты. Здесь есть Друзья Темного, но они в Фалме, а не на равнине. Когда Джерал отправится в путь, он поскачет не один. Послания пойдут в каждый отряд Детей, которые я знаю, где найти. Байар, я намерен собрать легион и повести его на Мыс Томан, проверить, что замышляют настоящие Друзья Темного, эти Шончан.
...коснулся камня, горячего от жестокого солнца, холодного от безжалостной ночи... ...не...
Хурин глядел на большой круг почерневшей земли, изуродовавший бурую траву деревенской площади. Вид у кострища был давнишний, но никто пальцем о палец не ударил, чтобы вычистить это пятно.
Для такого настроения тяжелый кошель, жгущий карман, и уязвленная гордость были не единственной причиной, даже и не презрение знати. Они расспрашивали его о Ранде, нисколько не утруждая себя вежливостью с простым менестрелем. Почему Ранд приехал в Кайриэн? Почему андорский лорд отвел его, менестреля, в сторону? Слишком много вопросов. Том не чувствовал уверенности, что его ответы оказались достаточно удачными. Для Великой Игры его рефлексы немного проржавели.