Ранд постарался воскресить в памяти разговор. Никто из них не упоминал ни Рог Валир, ни троллоков, ни Друзей Темного. Поймав себя на том, что гадает, многое ли мог понять Куале из того, что они на самом деле сказали, юноша встряхнулся.
— А я не видела, как на тебя, вот только что, пал взор Темного? И не смей говорить, что ты ничего не почувствовал, иначе я тебе уши надеру, — я видела, какое у тебя было лицо.
Голова и плечи троллоков возвышались над самым рослым человеком в зале, и троллоки являли собой тошнотворную помесь зверя и человека, человеческие лица — искаженные и перекроенные. У одного на месте рта и носа торчал тяжелый острый клюв, а вместо волос топорщились перья. Второй ступал на копытах, лицо выдавалось вперед косматым рылом, а над ушами торчали козлиные рога.
В сотый раз — или так ей показалось — она взвесила слова, которые собиралась сказать.
Перрин помешкал мгновение, потом спрыгнул с лошади и широким шагом исчез в тумане. Раздался стук топора, и юноша вскоре вернулся, неся обрубок молодого деревца со срезанными ветвями.
— Я дал клятву, капитан. Я повинуюсь, ожидаю и служу.