Домон проглотил кровь и крепко сжал руки на широком ремне. Даже будь под рукой у него меч, он все равно не бросил бы свой экипаж на убой, под мечи дюжины латников, но немало сил пришлось приложить, чтобы заставить свой голос звучать смиренно.
Незваная, обрела форму пустота, в мгновение ока став цельной и завершенной. Светилась, маня, саидин. Так пристально Ранд разглядывал лицо и руку, что даже не понял, как и что произошло. Однажды капитан-корабельщик рассказывал ему о гигантской руке, сжимающей громадную хрустальную сферу; Байл Домон утверждал: торчит она на холме острова Тремалкин.
— Как прикажете, Лиандрин Седай. Но мне непонятна такая скрытность. Здесь никто не станет чинить препятствия Айз Седай.
Их мысли обрушились на него мешаниной, нет, водоворотом образов и эмоций. Поначалу он был не в состоянии вычленить ничего, кроме голых эмоций, но теперь его разум облек их в слова. Волчий Брат. Удивление. Двуногий, который разговаривает. Туманный образ, тускнеющий со временем, древнее древнего, о людях, бегущих вместе с волками, две стаи, вышедшие вместе на охоту. Нам известно, что это вновь идет. Ты — Длинный Клык?
Он пытался идти естественной, небрежной походкой, но с седельными сумками на плече и узлами за спиной выглядел он тем, кем и был на самом деле — человеком, отправляющимся в дальний путь н не собирающимся возвращаться. Ранд прекрасно понимал, как выглядит со стороны, но поделать ничего не мог. Вновь взревели трубы, теперь, внутри крепости, звуча чуть глуше.
— Ладно, к Камню, — неохотно согласился Ранд. В досаде и раздражении он вскочил в седло, забросив лук за спину. — Ведите нас к Камню, Селин.