Диссидентствующая молодежь вряд ли восприняла бы старика с сомнительным прошлым, да она и не нужна была Корягину. Он искал контактов с авторитетными людьми, положительное мнение которых о его тексте сыграло бы роль «знака качества» и дало бы циклу мощный толчок к распространению в списках.
Берия сидит, глазами хлопает, прижимает к груди пустую бутылку.
Ему бы с такими новостями к Хрущеву заглядывать, но кто ж знал, как все обернется вскорости. Поскребышев вообще думал, что Сталин вечный. Да все так думали, может даже академик Капица. Один Сталин так не думал.
Вот про Капицу напрасно Берия вспомнил. Но как не вспомнишь, когда наглец лопоухий, английская штучка, поперек горла тебе буквально. Забабахал на народные денежки филиал Кембриджа и там морально-политически разлагается, да еще новых разложенцев отращивает вроде Сахарова, прикрываясь громкими словами, что они мол замышляют недоброе на благо Родины. А черт их знает, чего они на самом деле замышляют, это ж физика, нормальному человеку недоступно. И ходи вокруг как дурак, зубами щелкай, видит око, зуб неймет.
В трубке голос негромкий, вежливый, Берии не слышно, чего отвечает.
— Ответь честно: врут? Или правда жить стало веселей?