Я воспользовался случаем, чтобы получше рассмотреть его наружность.
Тут только я догадался, что особенно поражало его, когда я стрелял из ружья: он до сих пор ещё ни разу не видел, как я заряжаю ружье, и, вероятно, думал, что в этой железной палке сидит какая-то злая волшебная сила, приносящая смерть на любом расстоянии человеку, зверю, птице, вообще всякому живому существу, где бы оно ни находилось, вблизи или вдали. Впоследствии ещё долгое время не мог победить в себе изумления, в которое повергал его каждый мой выстрел.
Я ласково улыбался ему и с самым приветливым видом продолжал манить его рукой.
Первые трое суток после сделанного мною ужасного открытия я ни на минуту не покидал моей крепости, так что начал даже голодать. Я не держал дома больших запасов провизии, и на третьи сутки у меня оставались только ячменные лепёшки да вода.
Меня страшно взволновало злодейство, которое должно было совершиться сейчас. Медлить было нельзя. Я сбежал с горы и сказал Пятнице, что необходимо возможно скорее напасть на этих кровожадных людей.
За это время я сделал большие успехи в столярном искусстве и не хуже заправского столяра стал действовать топором и рубанком.