Здесь формируется, если хотите, особый тип человека; воспитывается россиянин, мировоззрение и мироощущение которого сильно отличается от мировоззрения его собрата из Киевщины или Волыни.
В XV—XVI веках нарастает фанатизм, культ жертвенности, культ принадлежности к группе. Особо почитаемы стали юродивые, блаженные, пустынники, затворники, отшельники, то есть те, кто добивается сошествия на них горнего духа, но добивается путем не усложнения, а примитивизации своей личности. В московском православии все больше почитают тех, кто познает Бога не рационально, путем сознательных усилий и духовного совершенствования, а путем упрощения и даже разрушения своей личности, как бы создания некоей области в душе, которая может быть заполнена высшей силой. Почему именно высшая сила должна заполнить пустующую душу? Откуда такая уверенность?
А кроме того, официальное мнение было таково: в составе белорусско-литовских летописей выделяются поздние, с XV века, белорусские и украинские. До этого — все-таки о западно-русских. На мой взгляд, решение, в принципе, вполне взвешенное, способное если не снять, то, по крайние мере, притушить страсти по национальной истории. Только вот и XV век, пожалуй, чересчур ранний срок для текстов на украинском и белорусском… С чем национально озабоченные историки, конечно же, не согласятся.
Все, конец Северо-Западу. Но и это оказалось не последним преступлением Москвы.
При подходе татар Иван IV бежал в Серпухов, потом в Александровскую слободу и, наконец, в Ростов.