Сохранилась история, одна из тех, в подлинности которой трудно быть уверенным. 1703 год, штурм Нарвы. Перед каждым проломом в стене — груды трупов — гвардейцев Петра. Многих Петр знал лично, со многими был дружен.
«…в русских источниках хранится подозрительно странное молчание о захвате турками Константинополя в 1453 году, — вполне серьезно заявляют авторы. — Немногие сохранившиеся отголоски русского отношения к этому событию показывают, что это отношение было скорее всего одобрительным по отношению к османам (рос-манам?)» [30, с. 234].
Парадоксально, но факт — русские фактически отказываются и от своей истории, и от части собственных предков!
Остановить ордена удалось, только объединив два могучих славянских государства — Великое княжество Литовское и Польшу.
Тоска героев Высоцкого по войне, по смертельному риску, по кровавому поту имеет противовес — их готовность сразу же после сверхнапряжения «расслабляться», по существу дела вообще не жить, а только скулить и пьянствовать в перерывах. Жизнь его героев примечательна только этими короткими рывками, только в эти краткие минуты что-то вообще происходит. И это очень национальное, очень москальское явление. Не случайно другие славянские народы, даже украинцы и белорусы, относятся к Высоцкому гораздо прохладнее великороссов.
Впрочем, авторы совершают не менее потрясающие открытия. Примеров такого же невежества, сказочного неведения самых элементарных вещей по всей книге много.