— Они как раз её боятся, — Белов потряс пультом, — террорист Туман в разговоре с Рентгеном прямо заявил об этом!
— Куда пойдём? — уточнил Айболит. — К центральному КПП?
— Почему? — Иван с подозрением посмотрел на академика. — Что со мной не так?
Он обогнул небольшой овражек, на треть заполненный Студнем, и остановился у разлапистой ели, дожидаясь, когда над ними пройдёт очередной поисковый вертолёт. Лаванда топала за ним, словно заведённая, и что-то увлечённо рассказывала про удивительное поведение синусоидальных графиков в компьютерной программе, которую она лично написала для мониторинга биохимических процессов в нижних третях щупальцев Осьминога Вани. Несколько раз Берёзов замечал шевеление в кустах поодаль, а дважды отчётливо разглядел замерших среди покрытой жёлтыми потёками растительности изуродованных мутациями волков, но нападений не последовало. Всякий раз зверьё не шевелилось, и лишённые зрачков жёлтые глаза мутантов, не обращая внимания на людей, пристально провожали багровую каплю «Янтаря».
— Вот именно, — согласился Болт. — Есть ещё одно странное обстоятельство. По версии Совета Директоров, всё началось с Тумана. Он-де попал под зомбирование и напал на ГНИЦ. Затем к нему присоединился Рентген и так далее. Только я с Туманом между двух таких аномалий впритирку ползал, возле которых обычного человека Зов за две минуты сломает. Так вот, на Тумана Зов не просто не действует, как на меня. Он его вообще не чувствует. Никак. Абсолютно. Не мог он попасть под зомбирование, вот что я думаю. Где-то здесь обман…
— Воронцов в ЛП-32, — ответил генерал-лейтенант. — Он любезно удовлетворил мою просьбу лично заняться проблемами людей, пострадавших от «Зыби», а заодно разобраться, как вообще мы можем защититься от подобных трансформаций в будущем. Прокопенко пока в своём кабинете, под арестом. Поп у себя в храме, он ничего не знает.