Разумеется, такими методами не только нельзя склонить человека к чему бы то ни было, в том числе и к католицизму. Но совершенно очевидно, что рано или поздно замордованный человек восстанет, и последствия могут быть решительно какими угодно.
Характерно, что Иван моментально завел с послами разговоры о том, что он, конечно, злой, но для кого? Для злых. А для добрых он готов снять последнюю рубашку, вот он какой человек! Неясно, насколько верили ему послы, но уже видно, что Иван прекрасно знал свою репутацию.
Принимая послов от папы римского, Иван Грозный говорил им, и тоже вполне серьезно: «Мы с самого основания христианской церкви приняли христианскую веру, когда брат Апостола Андрей пришел в наши земли… а когда Владимир обратился к вере, религия была распространена еще шире» (Новиков М. Н. Христианизация Киевской Руси: методологический аспект. М., 1991. С. 35).
Суриковский портрет боярыни Феодосии Морозовой известен каждому. Менее известно, что Феодосия Морозова и ее сестра Ефимия Урусова погибли в земляной тюрьме (в яме) в Боровске вместе с женой стрелецкого полковника М. Г. Даниловой в 1675 году.
Только в одном сумасшедший маркиз разделил судьбу Салтыковой — до самой смерти, до 1814 года, он был лишен свободы. Никто, правда, с садистской мелочностью не уточнял, что сидеть он должен на цепи и жить в полной темноте. Никто не мстил ему за отвратительные книги, за больную пропаганду своего уродства. Его даже водили гулять по улицам Парижа, и маркиз развлекался тем, что покупал розы корзинками и с гадостной улыбкой швырял их в грязь, под колеса идущих экипажей. Ему это позволялось. Законов, запрещавших мусорить на улице, еще не существовало, а маркиз, помимо своего «вывиха», оставался вполне вменяемым и тратил свои деньги, как хотел.
Второй причиной ослабления Польши было своеволие и дерзость шляхты.